1.Имя и фамилия
Джордж Монро

2.Годы жизни
25 сентября 1700 г. – 3 ноября 1757 г.

3.Специализация и деятельность
Последнее из званий – полковник* 35 пехотного королевского полка
Рыцарь ордена Тамплиеров

4.Характер
Привычное для окружающих поведение и мировоззрение полковника окончательно сложилось с поступлением на службу. Монро всегда отличался честностью и благородством духа, за что его как уважали, так и напрасно недооценивали, поскольку ни то, ни другое в стремительно меняющемся мире и, тем более, во время войны не считалось чем-то необходимым или полезным. Напротив, его старомодные представления о кодексе чести и голос совести скорее вызывали презрительные усмешки, чем одобрение, как со стороны командования, так и со стороны его подчиненных.
Он никогда не позволял себе опускаться, прежде всего, в собственных глазах, на уровень, не достойный настоящего офицера, так как считал своим долгом и обязанностью соблюдать правила и установленные единые для всех порядки, будучи искренне преданным своему делу. В рамках своей искренности он мог себе позволить некую свободу действий.
Во многом его жизненная позиция лишь усложняла и так не легкую службу в королевской армии, что свидетельствует не только о силе воли Джорджа, так и не сломавшегося под гнетом нетерпимой жестокой системы, но и о сердечной доброте, спрятанной за бравадой красно-белой униформы.
Стойкость, решительность и благородство Монро засвидетельствовали даже его враги.

5.Внешность
Рост метр восемьдесят пять, вес семьдесят пять, телосложение атлетическое (в силу активной армейской службы), цвет глаз серо-зеленый, цвет волос темно-русый (к старости пепельно-серый).

Джордж Монро был похож как на отца, так и на деда, унаследовав густые брови, цвет глаз и габариты и лишь от матери достаточно темный цвет волос. В целом черты его лица чисто шотландские – нос острый, взгляд пронзительный и цепкий, но нередко поразительно грустный без особых на то причин, улыбка бледных губ с тенью вечных сожалений, а внушительный размах плеч скрывает просторный плащ поверх красной униформы.
Спустя года Монро почти не носит обычной гражданской одежды, потому в его гардеробе только алый китель, да белые рубахи и штаны с черным поясом и золотой пряжкой, а так же высокие походные сапоги и парик с треуголкой, на которой красуется черная кокарда. 

6.Биография
Постоянно в тени – досадная доля, особенно в семье, знаменитой как своим именем, так и делами отдельно взятых представителей. Клан Манро сохранял сильные военные традиции еще с тринадцатого века, и даже самые привилегированные потомки шотландцев из Хайленда не оставались в стороне от военного ремесла.
Дедушка Джорджа Монро, Александр Манро тоже был военным, заработав на поле брани почет и уважение как сослуживцев, так и самого короля Карла II, наградившего его рыцарским титулом. Мало кто знал, что к тому моменту Александр Манро уже был рыцарем, но весьма тайной и скрытно действующей силы, что сохранилась со времен крестовых походов на Святую землю.
Клан Манро всегда поддерживал тесные связи с тамплиерами. Многие представители гордых шотландцев считали за честь служить в Ордене. С течением времени их лояльность во внешней политике, как в Шотландии, так и в объединенном королевстве, менялась в угоду и по наставлению главенствующих рыцарей, но по отношению к самим тамплиерам всегда оставалась нерушимой.
В силу своей верности и преданности делу крестоносцев, Александр отважился вместе с другими тамплиерами на убийство излишне своевольного монарха Якова II за несколько лет до Бескровной революции. Заговор был раскрыт и виновных жестоко наказали, но крестоносцы все равно завершили начатое, посадив на трон Вильгельма Оранского, а Александр, получив благодарность других братьев по оружию, смог устроить счастливую семейную жизнь в Стерлингшире.
Он купил поместье Биркрофтс, доставшееся по наследству его старшему сыну, Джорджу Манро, воевавшему за британское правительство в качестве капитана 26 Камеронианской пехоты. Прославившись в битве у Данкельда 1689 г., где ему пришлось заменить на командном посту всех вышедших из строя старших офицеров и сражаться с превосходящим в пять раз числом противника, причем успешно, а после в осаде Намюра 1695 г., капитан Манро невольно наложил на своих детей груз по сути непосильной ответственности. Он еще в юности вступил в Орден и собирался подготовить к славной службе новое поколение клана.
К тому моменту, когда родилась Маргарэт, самый младший ребенок в семье, Джордж Манро уже был лэрдом Ахинбоуи, крупного имения на юге от Стерлингшира. Первенца назвали в честь деда Александром, а второго сына Джордж назвал в честь себя, чем еще больше обязал мальчишку каким-то образом в будущем прославить именитого отца. Алексу как старшему с пеленок готовили судьбу наследника лэрда, и о военной карьере речи быть не могло. Поэтому в военное дело, как и следовало ожидать от Манро, всегда занимающихся кровавым ремеслом, собирались направить Джорджа младшего. И нельзя сказать, что он был в восторге от своего предназначения…
Родившись как не странно не в Шотландии, а в Ирландии, где лэрд с беременной супругой навещал «друзей» в городке Клонфин, что в графстве Лонгфорд, Джордж младший унаследовал, казалось, от самой природы, свободолюбивый характер. С детства он думал по-своему и рассуждал из ряда вон не подобострастно, всячески игнорируя как требования отца, так и давление семьи на его обучение, манеры и поведение. Он убегал из дома в Стерлинг, чувствуя себя в отцовской вотчине белой вороной, хотя и не мог достичь тех же высот, что старшие в силу хотя бы одного небольшого возраста. И все же Джордж принимал свою незначительность близко к сердцу, особенно, когда старший брат хвастался своим счастливым богатым и респектабельным будущим, обеспеченным волей отца.
Из года в год, попеременно с навязанной учебой, Джордж взрослел с неумолимым чувством несправедливости, в тайне от родных найдя утешение в протестантской вере. Поэтому его коробила мысль о том, что в скором времени ему придется вступать в Орден Тамплиеров, рыцарей крестоносцев, чьи мысли и деяния казались ему невероятно грешными в любых своих проявлениях. Господа в их учении, по мнению Джорджа, точно не было, а Отца Понимания он считал чуть ли не языческим божком. Джордж старший, впрочем, настаивал на своем, не забывая напомнить, что юнца столь же неотвратимо ждет и служба в армии. Отец семейства сильно злился, что упрямый мальчишка смеет с ним спорить, хотя выбора у последнего не было с самого рождения, и не догадывался о коренной причине всех их конфронтаций. Джордж младший боялся признаться старику, что опасается участи не оправдавшего чаяний сына, на которого возлагали слишком большие напрасные надежды. Выросший в тени, второй во всем, что касалось отношений родителей к своим отпрыскам, он даже не мог представить, что однажды добьется своего места под солнцем и, быть может, затмит деда и отца своими собственными деяниями, утерев нос напыщенному брату.

– Алекс не перечит тебе, потому что ему сложно вообразить мир и себя в нем без твоего покровительства и помощи! Он считает заслуги нашего деда и предков своими собственными, но ничего сам пока не добился! Как и я… И все же его ты не упрекаешь в бестолковости и слабости. Почему ты так уверен, что они говорят правду? Миру не нужны новые войны и смерти. Ему нужны фермеры, землепашцы, строители, торговцы, лекари! Неужели я смогу заслужить твою любовь, лишь когда стану проливать чужую кровь? Я не солдат, отец, я не хочу им быть!
– Проливать кровь – удел любого мужчины, готового постоять за себя, свою семью и честь клана! Мы служим высшей цели, да поможет нам в том Отец Понимания… И ничто не должно мешать исполнению обетов, тем более эта девица Мэри! Она опасна! А ты ради наивной влюбленности в овечью шкуру готов поставить под удар всю свою семью и пустить в дом волка! Позор, я запрещаю, слышишь? За это я должен тебя любить? За предательство?!

Мэри Маккензи была девушкой из враждебного во всем Манро клана, но даже уходящие в прошлое глубокие корни противоборства не останавливали молодых от тайных встреч, где они мечтали о своем собственном будущем вдали от чужих запретов, нравоучений и догм. По крайней мере, Джордж в это беззаветно верил. К семнадцати годам он уже ценил те простые семейные радости, которые в его доме от чего-то уходили на второй план после службы, будь она посвящена королевству или той самой «высокой цели», о которой твердил Джордж старший. Он всей душой любил девушку, воплотившую все его мечты – добрую, но в то же время смелую, заботливую, но способную дать отпор, нежную, но страстную. В ней сочеталось невероятное, от вьющихся мягких волос и ярких как драгоценные камни глаз до заливного сильного смеха и совершенно женственной легкой гибкой фигуры. Даже гипотетическое расставание с любимой вызывало в нем волну протеста, против которой Джордж ничего не мог противопоставить, пока не случились поменявшие навсегда его представления о жизни и характер события.
Тот период своей биографии Монро старательно сводит к двум итогам, не желая вспоминать оставившие глубокий след на душе причины, явно сломавшие его прежнее мировоззрение. Он все же вступил в армию и изъявил самое искреннее желание верой и правдой служить тамплиерам, посвятив себя Ордену и высокой цели, которую признал своей единственной – порядку и дисциплине под контролем крестоносцев. Поступив в восемнадцать лет в Отвейский полк, но записавшись в ряды армии не как Манро, а как Монро, чтобы отличить и отделить себя от клана, Джордж провел на службе целых тридцать с лишним лет, безропотно выполняя любые поручения тамплиеров, куда бы его не направляли и чтобы не требовалось исполнить. О собственной семье он больше не мечтал, но всеми силами старался сделать жизнь других людей лучше, исполняя как свой воинский долг, так и задания амбициозного магистра Берча, командующего их орденом из Лондона.
Сохранив в себе благородный дух, лейтенант Монро дожил до седин и дослужился до полковника. Его преданность и стойкость стала поводом для Великого магистра отправить проверенного человека на важное задание в Новый свет в 1750 году. Назначение по прибытии оказалось менее чем приятным, ведь Лоуренс Вашингтон, один из ключевых рыцарей, действующий на другом континенте, и так из последних сил старался доказать свою значимость и полезность для Ордена Тамплиеров. Его заслуги в налаживании коммуникаций в 13 колониях едва ли впечатляли помешенного на артефактах Предтеч Берча, раздосадованного отсутствием хоть какого-то прогресса в их поиске. Прибывший Монро лишь усугубил яростное настроение Вашингтона. Вручив письмо с приказами Магистра, Джордж по сути подписал себе приговор, потому что Берч назвал его во всем лучше получателя письма, кем был Лоуренс. Оскорбленный тем Вашингтон посчитал услуги полковника ненужными и вопреки всему сам принялся за поиски артефактов, отправившись на Гаити, где наблюдалась активность ассасинов.

– Мне бы не хотелось, чтобы важная миссия, о которой так беспокоится магистр, попала под удар из-за неудачного… Стечения обстоятельств. Я надеюсь, вы согласитесь со мной, что любые противоречия не стоят ни времени, ни сил, пока миссия не выполнена. Я готов помогать вам, сэр, как мне и было поручено.
В ответ Лоуренс лишь презрительно фыркнул. Беседа, едва начавшись, почти сразу же закончилась. Вашингтон не желал разговаривать с Монро, ожидающего как минимум вежливости, если уж не благоразумия. Но протянутую руку ему так и не пожали. Джордж деликатно кашлянул, опуская ее вдоль тела, с невольной досадой глядя вслед удаляющемуся в сад Лоуренсу.
– Могло быть и хуже! – донесся хриплый голос из темного угла, где все это время сторожил нанимателя неизвестный полковнику мужчина в широкополой шляпе и весьма грязном плаще, словно тот лишь пару часов назад вернулся с дикого Фронтира.
– А вы?.. – вежливо поинтересовался Монро, слегка растерявшись от энтузиазма незнакомца, подхватившего его руку для пожатия вместо Вашингтона.
– Кристофер Гист, сэр! – коснулся он по-военному своей шляпы. – Мне понравилась ваша речь. Складно, поэтично, жалко, неэффективно только.
Гист хотел было отпустить руку, но Монро не позволил этого сделать, слегка повернув запястье.
– Вы еще не состоите в Ордене, как я вижу, – заметил полковник, отпуская Гиста, тут же с улыбкой пожавшего плечами.
– Вашингтон считает, что мне пока рано. Или боится, что я его опозорю. Он не самый дальновидный наниматель, с которым мне приходилось работать, откровенно говоря.
– Понимаю… Что ж, полагаю, ответ магистру Берчу в случае необходимости Вашингтон напишет сам. Прошу прощения, мастер Гист, меня ждут в Нью-Йорке. Возможно, мы еще встретимся.
– Полагаю, что так и есть! – хмыкнул Гист.

Помимо помощи в поисках артефактов Предчет полковнику следовало наладить не только экономическую, но и кадровую стабильность в регионе. Озабоченность Берча наличием уже сплотившегося Братства Ассасинов в Новом свете выразилась в недвусмысленном приказе набрать рекрутов. Одним из них стал Томас Финнеган, в последствии талантливый стрелок и умелый боец, которым Монро дорожил почти как собственным сыном наравне с его родителями, Барри и Кэссиди.
История умалчивает, при каких обстоятельствах погиб Томас Финнеган, но его жизнь и смерть оставили на постепенно крепнущем Ордене Тамплиеров в Новом свете тяжелый отпечаток. Монро ценил своих людей за искреннее отношение к делу и не считал их пушечным мясом, которым можно было разбрасываться то в операциях против французов и индейцев, то против ассасинов. И потерять друга для всех тамплиеров оказалось равно как трагичным событием в их общей истории, так и суровым уроком на будущее. Смерть молодого Финнегана напомнила полковнику о том, что в его годы рисковать жизнью и умирать, если потребуется, кажется куда логичнее, чем присутствовать на похоронах парнишки, не отметившего и двадцати пяти лет.
Дружеские отношения между Монро, Гистом и его подопечным Джеком Уиксом являлись главным ключом к успеху в любых начинаниях во благо Ордена. Полковник принял Гиста и Уикса в ряды тамплиеров, а после смерти Лоуренса Вашингтона уже беспрепятственно занялся самым главным поручением магистра Берча – поиском артефактов Предтеч.
Направляясь из Нью-Йорка в Бостон, где устроил штаб-квартиру Ордена новый Великий магистр Хэйтем Кенуэй, Монро оказался среди первых, кто обнаружил за бортом королевского брига едва живого Шэя Кормака.

– Человек за бортом! - закричали на смотровой площадке, и все глаза мгновенно устремились в ту сторону, куда уже указывал вахтенный офицер, подгоняя матросню и пару мичманов со спуском шлюпки на воду. Капитан сразу же приказал спустить брамсели и лечь в дрейф, пока лодка с умелыми гребцами лавировала между таящих льдов, чтобы добраться до еле удерживающегося на поверхности холодной воды мужчины. Монро следил за тем, как незнакомца вытащили из воды и затащили в лодку, как гребцы вернулись к кораблю и дружно подняли бездыханное тело на палубу, изрядно измотавшись. Мужчина был ранен. С ледяной водой по недавно начищенной до блеска палубе полилась алыми завитками кровь.
– Надо отправить его в лазарет, еще есть шанс, – присев рядом на колено, полковник прощупал у раненного пульс, очень слабый, но все же пульс. И только тогда в глаза ему бросился скрытый клинок.
– Ассасин! – встрепенулись красные мундиры, сопровождавшие полковника, и вспыльчивый сержант тут же выхватил из ножен саблю, чтобы добить несчастного.
– Нет! – приказал Монро, вставая на ноги и отгораживая незнакомца от своих людей.
– Отставить!
– Но, сэр, э-это же враг…
– Прежде всего, это человек! – грозно заявил Монро, пристыдив сержанта одним лишь возмущенным взглядом. – Офицеры Его Величества не убивают безоружных, раненных и беспомощных! Немедленно отнесите его в лазарет. Лекарь должен спасти его любой ценой.

Пока Шэя лечили, в руки Монро попался Манускрипт Войнича, что тот выкрал у ассасинов - искомый артефакт, что тамплиеры потеряли вместе с несколькими жизнями в придачу.
Наблюдая за тем, как бессознательному Кормаку промывают и зашивают рану, полковник невольно думал о правильности своего решения пощадить беглого ассасина. Это был страшный риск, но в то же время единственно верное решение, ведь, в конце концов, Монро не переставал верить в Бога, хоть и называл его уже многие годы Отцом Понимания… Понимания, которого так не хватало Кормаку среди своих бывших друзей и от наставника.
Вернувшись в Нью-Йорк, Монро доставил Кормака семье Финнеган. Потерявшая ребенка пожилая чета нуждалась в человеке, о котором муж с женой могли бы позаботиться, теша старые души, а Кормаку нужна была забота, которой могли обеспечить лишь искренне добрые люди. Неизвестно, что сталось бы, очнись Шэй в обществе тамплиеров, поэтому Монро не прогадал, доверив выздоровление Кормака Барри и Кэссиди.
Решив навестить дом Финнеганов и проверить медленно выздоравливающего Кормака перед тем как встретиться с Гистом и обсудить важные дела до отбытия в Олбани, полковник обнаружил погожим июньским днем, что на чету напали приспешники ассасинов, а Шэй, еле встав на ноги, поспешил восстанавливать справедливость.
Опоздав, чтобы помощь Кормаку разобраться с бандитами в их же лагере, Монро впервые смог представиться перед человеком, которому спас жизнь, и объяснить ситуацию в городе, с которой поневоле столкнулись Финнеганы. Полковник и не ожидал от Шэя доверия, сразу наткнувшись на стену из дурного мнения о военных и ассасинского прошлого, но помог ему делом приобщиться к новой цели – порядку и дисциплине, к которым когда-то устремился сам.
В течение года Кормак доказывал не словом, а делом свое разительное преображение из затуманенного дикими догмами ассасина в настоящего рыцаря тамплиера. Полковник с чистым сердцем мог хвалить новобранца, противоборствующего своим бывшим союзникам. Он даже попросил других тамплиеров не разговаривать с Шэем о его прошлом, чтобы не теребить старые раны и не сбить Кормака с верного пути. Его успехи и неоценимая помощь усилили позиции тамплиеров, позволив без вреда для гражданских нейтрализовывать все коварные замыслы ассасинов.
Но война не заканчивалась и напомнила о себе страшной угрозой со стороны объединенных сил французов и абнаков. Полковнику приказали отправиться с 35 полком для обороны форта Уильям-Генри, в котором они должны был сменить на посту майора Уилла Эйра и его поредевший гарнизон. Ситуация складывалась не в пользу британцев с самого начала – противник превосходил их числом, а сам форт оказался хрупким, слабым сооружением, оборона которого не представлялась возможной. Для поддержания боевого духа своих людей, полковник разместился в общем лагере и каждый день осады лично руководил защитой периметра от вторжения, рискуя жизнью наравне со всеми. На третий день, когда безутешная статистика выдала ему список павших, Монро понял, что его дни сочтены. Полковник верил в то, что Кормак не предаст тамплиеров, поэтому без раздумий отправил Манускрипт Войнича Шэю в надежде, что тот закончит начатое когда-то дело вместо него.
«Я отдаю свою жизнь Великобритании, а душу – Отцу Понимания», - написал он тогда, уже не рассчитывая увидеть старых друзей еще хоть раз. Но то письмо было не единственным. В другом послании полковник обратился к Великому магистру, дав свои самые искренние рекомендации о Кормаке, заслужившем по его мнению вступить в Орден.

Целая неделя осады. Стоны из больницы медленно сводили с ума тех уцелевших, кто еще мог стоять с оружием в руках. Проделанная брешь в форте то и дело переходила из рук в руки, но со стороны британцев этих рук становилось с каждым днем все меньше. Запасы провизии и артиллерии были на исходе, и только дух солдат еще не был окончательно сломлен, что сводило с ума французскую пехоту, рассчитывавшую на легкую победу. Красные мундиры умирали, но держали оборону. Сколько могли...
– Сэр, мы не удержим ворота, – с должной для офицера выдержкой отрапортовал лейтенант на седьмые сутки, слегка пригнувшись, когда в сторону командования полетели пули. Нахлобучив треуголку потуже, чтобы не слетела с головы, Монро рассерженно вздохнул, отстрелявшись в сторону лягушатников и даже задев одного в плечо.
Перед его глазами уже расстилалось сине-алое озеро из трупов. Но красных мундиров среди павших было больше. Намного больше, чем полковник мог позволить. Каждый убитый в какой-то степени был на его совести, и с продлением сопротивления французам и индейцам Монро обрекал своих людей на жестокую расправу за столь длительное ожидание победы. И он даже не смел предполагать, чей плен окажется страшнее, французов или абнаков. Последние уже срезали несколько скальпов с тех несчастных, что попались им в руки…
Нацелившись на очередного вражеского солдата, Монро взвел курок и застыл на месте. Дальнейшее кровопролитие уничтожит все то, что осталось от форта. А молодые солдаты, оказавшиеся в 35 полку, канут в Лету, даже без могил. Разве мог он допустить такое? Разве желал таких жертв Отец Понимания?.. Тяжело вздохнув, полковник зажмурился и поник головой, опуская пистолет. На мгновение мир погрузился в страшную тьму, вернувшуюся к нему из прошлого. Не оправдал надежд… Но в этот раз цена была слишком высока, чтобы думать о славе.
– Прикажите людям опустить оружие, мы сдаемся…

Французский генерал Монткальм был впечатлен тем, как защищался форт под руководством Монро, и позволил британцам уйти, сохранив честь мундиров и оружие, в форт Эдвард. Но поручиться за индейцев перед полковником генерал так и не смог. Возглавив абнаков, ассасин-индеец напал на уцелевший отряд Монро вопреки условиям капитуляции. Шэй спас полковника и прикрыл отступление британцев до «Морриган», за что Монро был искренне благодарен, назвав долг Шэя за спасенную беглецу-ассасину жизнь давно исполненным.
Один раз избежав гибели, полковник не смог спастись от нее вновь, когда ассасины напали на Олбани. Получив назад Манускрипт, Монро должен был укрыться с артефактом на «Морриган» по весьма специфичной просьбе Кормака, но так и не добрался до берега. Пытаясь укрыться от преследователя ассасина, Монро оказался в уже горящем жилом доме, загнав себя в ловушку. Ассасин смертельно ранил полковника и забрал Манускрипт, оставив Монро умирать в пожаре. Шэй вынес наставника на руках, но раны все равно прервали его жизнь. Перед смертью Монро отдал Кормаку свое кольцо тамплиера и с чистой совестью отправился к Отцу Понимания.

7.Способности
Умеет фехтовать офицерской шпагой, владеет саблей и метко стреляет из одноручного огнестрельного оружия. Обладает навыком верховой езды и когда-то умел плавать.

8.Связь

9.Пробный пост
---
______________
*Согласно историческим данным, Джордж Монро был подполковником, но в игре (что в русской, что в английской озвучке) его звание изменили на полковника. Джордж был бы не против, я и подавно.

Отредактировано Джордж Монро (2015-09-13 22:58:00)