В окно просторной, богато обустроенной комнаты приветливо светило полуденное Римское солнце. Покои располагались так, что солнце освещало каждый уголок комнаты, но не слепило глаза. В его золотых ласковых лучах здесь всегда было уютно. Мебель была вырезана из тёплого дуба и отделана новой позолотой. Занавеси и сидения были нежно-голубого цвета. Даже камин был вырезан из светлого мрамора. Для обитателей комнаты не пожалели ни одной роскоши - на мягком ковре росли цветы, изображённые там умелым мастером. По всей комнате стояли вазы с прекрасными белыми лилиями, запах которых приятно дурманил чувства обитательниц. Лукреция знала в этой комнате каждый уголок, каждое украшение, каждый штрих на гобелене на противоположной стене, изображающем Рождение Христа.  Этот гобелен всегда был перед глазами Лукреции, когда она засыпала. На что же она будет смотреть этой ночью, когда придёт час сна?
Тринадцатилетняя Лукреция Борджиа валялась в постели в объятиях её любимой подруги Джулии Фарнезе. Несомненно, у Лукреции была своя собственная спальная комната. Но она предпочитала жить здесь, с Джулией, в поместье соседствующем с Ватиканом, соединённым с ним тайным подземным ходом, через который отец всегда мог тайно навестить свою фаворитку. Рука Джулии нежно обвивала талию Лукреции; та гладила прекрасные, удивительные золотые волосы Джулии, доходящие ей до пят. Они так лежали уже третий час. Как бы Лукреция хотела, чтобы они с Джулией не вставали до самой ночи, а потом так и уснули вместе, чтобы утром встретить новый счастливый день. Но с каждой минутой приближался вечер. В это трудно было поверить, когда солнце всё ещё было высоко в небе и дневной свет заливал их светлую комнату, но этим вечером Лукреция выходит замуж, и когда солнце зайдёт, она уже будет женой Джованни Сфорца.
- Джулия, - прошептала Лукреция, перебирая её шелковые пряди, - А ты мне сделаешь причёску? Такую же, как была у тебя на твоей свадьбе?
Джулия была её лучшей поддержкой эти последние дни. Конечно, с ней рядом всегда были её отец и браться. Но они не могли дать ей тех женских советов, в которых она остро сейчас нуждалась. И лишь Джулия могла ей помочь. Подруга уже всё рассказала ей - и про свою свадьбу, и про ночь, и про дальнейшую встречу с отцом. Нет, Лукреция не боялась свадьбы. Она всегда знала, что в конце концов ей придётся выйти замуж за того, кто будет полезен её отцу и братьям. Конечно, она бы хотела, чтобы это случилось чуть попозже, но судьбы было не миновать. Джованни даже был не худшим женихом. Ему было двадцать с чем-то. Он был здоровый, без увечий, даже не уродлив. Лукреция пару раз его видела. Их поженили почти год назад, но отсрочили саму свадьбу пока Лукреции не исполнилось тринадцать лет. Хоть за это она могла благодарить судьбу.
- Может, и я встречу своего любимого мужчину, как ты встретила Папу. - Лукреция положила голову на грудь подруги. - Как жаль, что тебя не будет на свадьбе. - Семейство Сфорца не потерпели бы на свадьбе своего сына любовницу Папы Римского. Как жаль. Но хотя бы братьев и отца у неё не отнимут.
Лукреция намотала на палец цепочку своего золотого крестика. В очередной раз ей в голову закралась безумная мысль - а что если она сбежит в монастырь и примет сестричество? Тогда никакой Сфорца не сможет её там взять. Ей никогда не придётся выходить замуж за нелюбимого. Там она будет в безопасности. Никто не причинит ей боли. Но... она тогда больше никогда не услышит весёлых песен бродячих Римских музыкантов; не посмеётся над шутками арлекино; Никогда больше не сможет танцевать на балах с братьями. Нет, лучше свадьба, чем потерять всё, что ей дорого!
- Джули, я буду постоянно тебя навещать. - Лукреция вздохнула и погладила пальцем вышивку на подушке. Это была её любимая подушка, с вышитым павлином. Интересно, какие подушки будут на кровати Джованни? У Лукреции по спине пробежали мурашки. Через два часа её начнут готовить к свадьбе.

Отредактировано Лукреция Борджиа (2015-09-26 09:17:04)