1.Имя и фамилия:
Альтаир ибн Ла-Ахад.
2.Годы жизни:
11 января 1165 (Сирия)  – 12 августа 1257 (Масиаф). Прожил 92 года.
3.Специализация и деятельность:
Ассасин; Наставник ордена Ассасинов. (1192-1227; 1247-1257);
Добровольно находился в изгнании из Братства в 1227-1247. 
4.Характер:
Как изменчива жизнь, течение горной реки, спускающейся с вершин в долины и дальше, к морю, так изменялся и Альтаир с годами. Наглый, дерзкий, бросающий вызов авторитетам и очень самоуверенный в молодости, он походил на исток реки, когда она еще лишь набирает ход и пытается заявить всему миру, что мол, вот же она! Презирающий слабых, попирающий законы и Кредо своим буквальным пониманием оного, он стремился доказать всем свое превосходство. И не то чтоб у него этого не вышло в смеси с поразительными талантами он никого не мог оставить равнодушным к себе. Кто-то восхищался им, кто-то его ненавидел.
Юношеский максимализм со временем сменился осторожностью, менее радикальным свободолюбием и желанием сохранить честь и мир в Ордене. Он начал осознавать свои ошибки, встал на путь исправления и переосмыслил очень многое. Поиски мудрости и мира вели его все дальше, будто бы середина течения величественной и широкой реки, стремящейся к определенной цели и больше не скачущей из стороны в сторону.
Чем ближе он подходил к старости, тем больше мудрости и спокойствия находилось в сердце Ла-Ахада. Конечно, он никогда не мог достичь полного мира и гармонии в душе. Он продолжал бороться, наставлять, познавать, но совершенно не так, как в молодости. Куда-то делись вся спесь и наглость, но здравая уверенность в себе, хладнокровие и куда более глубокое понимание мира вокруг и конфликта между Орденом и Братством помогали ему вести свой корабль через бурные воды дельты, не сажая его на мель предрассудков и ложных суждений.
А что же в конце? А в конце река Альтаира впала в море бесконечности, наконец обретя смирение и покой в посмертии. То, чего ему так не хватало при жизни.
5.Внешность:
Чем-то Альтаир напоминает ястреба. Хищностью бровей, острым носом, пронзительным и цепким взглядом черных глаз. Редко появляющейся улыбкой, обычно даже больше похожей на хоть и дружелюбный, но оскал.
Черные короткие волосы почти всегда спрятаны под капюшоном, который он снимает редко, особенно в странствиях. В остальном же черты лица правильны для типично восточной внешности.
Худой и поджарый, он все же обладает развитой мускулатурой и по телосложению похож на профессионального воина. Каким, собственно, и является.
Как и все ассасины, облачен он в доспехи ордена, напоминающие балахоны паломников. Однако куда более функциональные, строгие и ухоженные.

6.Биография:
Когда я был молод, я наивно полагал, что наше Кредо положит конец всем этим конфликтам. Если бы мне хватило смирения сказать себе - я многое повидал в жизни. Я сделал все, что мог. И все же высшая слава в том, чтобы сражаться за истину.
Еще ребенком я был причиной многих бед. Из-за моей нетерпимости, уязвленных чувств и неумения промолчать и принять смерть отца с достоинством прервал свою жизнь другой человек. И это было еще лишь началом.
В молодости я наделал много ошибок. Я брался за то, что не понимал, принимал идеалы в буквальном значении, не осознавая смертельной опасности такого подхода. Мне казалось, что лучше меня никого нет, и весь мир открыт для меня… Но это случалось со слишком большим количеством таких же самоуверенных юнцов.
Да, я был талантлив. Но жизнь преподнесла мне урок. Я ошибся там, где этого нельзя было допустить, я упустил ключ к миру и порядку в руки врагов… И мне пришлось уплатить великую цену. Девять жизней за мою. И с каждой становилось все труднее, все хуже. Все запутаннее и сложнее.
Есть кинжал, чей удар куда больнее самого отравленного и острого. Это предательство. Аль-Муалим ударил этим оружием в спину всех нас, весь Орден, который был просто очередным средством в его руках. Он понес за это наказание, и тогда я подумал на мгновение – неужели все будет хорошо? Неужто мы найдем порядок? Нет. На смену потрясению пришел раскол.
Где кончаются благие намерения и начинаются злые деяния? Грань настолько тонка, а очертания понятий столь размыты, что огромных трудов стоит не упасть в пучину тьмы. Особенно держа в руках вещь огромной силы. Яблоко. В то же время я понимал, что никто другой с ним не справится. Оно может сломать других. Я принял это бремя, тяжелейшую ношу, я пытался распорядиться великой силой не во вред, но во благо. К сожалению, получалось это не всегда.
Многие секреты открыло мне Яблоко. Как приземленные, так и возвышенные, скрытые от понимания большинства людей. С ним было очень тяжело. Оно боролось со мной, как я с ним.
Оно же и стало причиной величайших бед, постигших Орден. Зависть и злость породила смерти многих братьев, моих сына и возлюбленной… Я был в отчаянии. На двадцать лет я сбежал, добровольно был изгоем, надеялся, что мне больше никогда не придется переживать подобное.
Но мне никогда не хватало смирения. Спустя годы я вернулся туда, откуда начал. В Масиаф. Было горько видеть упадок Ордена. Опухоль, его отравившую своей злостью, необходимо было вырезать. Аббас умер, и чуть было не пошедший ко дну корабль вновь попал под мое управление.
Мне не хватило десятилетия, чтобы доделать все. Честно говоря, мне бы и всей жизни не хватило. Здесь и сейчас, оглядываясь на всю свою прожитую жизнь, я понимаю, что хватит скитаний. Хватит борьбы на мой век. Мои мысли лишь озаряет надежда, что Дарим поступит по моим заветам. Тогда я спокоен за будущее. Тогда я готов обрести покой…
7.Способности:
Не зря его считали лучшим учеником Аль-Муалима. Альтаир мастерски владеет мечом и скрытым клинком, мечет кинжалы, ловок и быстр. Прошел ассасинскую физическую подготовку, включавшую в себя лазание по стенам и умение быстро перемещаться по местности с препятствиями. Скрытен.
Обладает обостренными шестым чувством и интуицией, позволяющим ему видеть и подмечать то, чего не видят другие, прогнозировать некоторые вещи практически безошибочно. Кто-то считает этот его талант несправедливо благосклонной удачей, но что он такое на самом деле? Точно не может сказать и сам Альтаир.
8.Связь:

9.Пробный пост:
Время пришло. Пора возвращаться.
Он ощущал это уже давно, но чувство было маячащим где-то далеко на границе сознания, неосязаемым, приходящим и уходящим. С каждым слухом, каждой весточкой от бежавших изредка из Масиафа братьев оно становилось все более явным и колючим. Еще не время - отвечал он сам себе. День за днем.
Но он не мог выбросить боли за судьбу Братства из своего сердца. Он не мог примириться с тем, что ассасины пришли в упадок, что все больше их окутывают ложь и неверные тропки темных путей. Не со зла, не из намеренного желания причинить зло, но по глупости и невежеству. По спешке в делании выводов и таком же скором "правосудии". Альтаир убежал от этого двадцать лет назад, потрясенный и злой на полмира. И хотя тяжелые воспоминании о Марии и Сефе терзали его, боль начинала утихать. Разум прояснялся, и не требовал мгновенной и кровавой мести. Будь он еще молодым, новой резни в Масиафе нельзя было бы избежать еще годы назад. Но сейчас все должно произойти по-другому.
Он прекрасно понимал, что послужило причиной всего этого водоворота событий. В ордене Яблоко посеяло лишь раздор и братоубийство. Вдали же от всех оно, не сумевшее сломить воли Альтаира, выдавливало из себя крохи того, что послужит людям и ассасинам во благо. Даже если это оружие. Даже если это - опасные знания. В Масиафе оно соблазняло слабых, моментально проявляя их натуру. Но теперь Альтаир был уверен, что несмотря на все принесенное Яблоком зло, он сумеет обуздать его. Даже если вернется. Кроме того, он знал, что с ним нужно сделать.
Больше тянуть нельзя. Братству нужно вернуть идею, нужно вернуть путь, очистить его доброе имя и смыть позор, которым оно себя окутало за последние годы. В глазах Ла-Ахада, в глазах других. Пора вернуть Аббасу то, что он задолжал Альтаиру. Мария, Сеф, Малик... Все они наверняка будут улыбаться, глядя на него откуда-то из вечности.
Он больше не испытывал ненависти. Лишь сожаление и желание все сделать правильно. Помочь заблудшей душе обрести покой, пусть и весьма жестоким способом.
Перед Альтаиром оказался листок пергамента. Размашисто, торопливо он вывел две строчки.
"Дарим, я уезжаю в Масиаф. Пора.
Встретимся там, сын мой, я надеюсь на это."
Дверь за стариком закрылась едва слышно.
А ветерок, подувший ему в спину, Альтаир расценил как доброе знамение.