1.Имя и фамилия
Диего Мендес

2.Годы жизни
25 декабря 1471 – ???

3.Специализация и деятельность
Ассасин итальянского Братства

4.Характер
Ответственность – большая или малая, – всегда накладывает отпечаток на личность. Диего всегда, с самого рождения нес ответственность за свою сестру, за свой дом. Малая ответственность в масштабах мира, в масштабах пылающей страны – но она уже очень изменит человека. С самых юных лет Диего свойственна совершенно недетская серьезность, вдумчивость, внимательность, даже подчас жестокость в защите своей сестры, затем и Братства. За внешней собранностью, едва ли не ритуальной сосредоточенностью, подчас сложно разглядеть иные черты Диего. Только с сестрой или с парой близких приятелей из Гильдии Воров он может быть улыбчив, весел, изредка даже отпустить шутку, не всегда складную. Он не очень любит читать, хотя ему приходится этим заниматься, дабы знать тонкости убийства очередных целей. Писать так толком и не научился, считая это излишним для воина. Тем не менее, он отнюдь не глуп, просто сосредотачивается только на том, что сам считает достойным своего внимания. Не слишком падок на женщин, хотя периодически может совратить какую-нибудь подавальщицу. Не любит алкоголь, даже за обедом предпочитает пить просто прохладную воду. Иной цели у Диего, кроме как защищать сестру и служить Братству попросту нет. Потому он все свои эмоции, всю свою страсть и жажду нового дарит именно убийствам и борьбе за свободу. Потому что сам он этой свободы никогда, по сути, и не знал.

5.Внешность
Судьба же в свою очередь оставляет след на чертах лица, во взгляде, делая их индивидуальными, зачастую сразу много говоря о характере. У Диего крайне резкие черты лица, без намека на мягкость, жесткие и с намеком на жестокость, хищность. Он едва достигает 180 см и очень худ, жилист, что, тем не менее, не говорит о его физической слабости, напротив. Губы Диего всегда сжаты в тонкую линию, а его и без того холодные глаза отличаются необычайным для испанцев светлым цветом – льдисто-голубым с сероватым оттенком. Тем не менее, он довольно смуглый и имеет очень темные волосы, обычно зачесанные назад. Если бы не цвет глаз, то в нем было бы очень легко сразу признать каталонца.

6.Биография
Рождество 1471-го года принесло в дом семьи Мендес две новых жизни, но отняло другую. Мать, с огромным трудом сумев родить двойню, умерла от потери крови, оставив два орущих комочка своему мужу.
Отца появление детей ничуть не утешило – он любил жену, а не двух чудовищ, сначала исказивших ее фигуру, а затем и вовсе убивших ее. Детей он не баловал заботой, но все же постарался дать им всё, что в его силах. В конце концов, он был святым отцом, отвечающим за небольшой приход в Барселоне, потому он не мог подавать своей пастве плохой пример. Но подобное может что-то сломать в человеке. Дети росли, опираясь лишь на друг друга с самых ранних лет. Отец, возвращаясь домой, не улыбался, не приветствовал их, лишь проверяя, насколько они выучили святое писание и вымели ли все сухие листья со двора. Затем он стал возвращаться позже, источая винные пары и вовсе не обращая внимания на детей. Благо, что повитуха Агата, которая и приняла детей, продолжила оберегать их по мере возможности, к тому же являясь верной христианкой, несмотря на то, что на ее одежде был специальный знак, выдававший ее принадлежность к евреям. Уже в тот момент им жилось все тяжелее в Каталонии. Она заботилась о детях как могла, разрываясь между приходом, собственной безопасностью и жалостью к детворе. Она же как могла учила детей элементарной грамотности и самостоятельности.
К семи годам дети окончательно поняли, что у них нет никого, кроме друг друга и Диего стал привыкать к ответственности за свою сестру. Пусть та с детства выказывала редкостную прыть и самостоятельность, периодически ввязываясь в драки с ребятами с улицы, она оставалась девчонкой, о которой было нужно заботиться, защищать, не давать ее в обиду. Все же ее женское дело – быть порядочной женой и жить по заветам Христовым. А как еще могли думать дети священника? Сам священник тем временем спивался всё больше, начав пропускать службы, неся околесицу в проповедях. В дом, и без того не сверкавший роскошью, медленно, но верно пришла нищета. Периодически Агата приносила голодным детям какую-нибудь простую выпечку или немного сладостей, которые неизменно доставались Рамоне. Десятилетний Диего же искал способ заработать деньги и всерьез начал сомневаться в своем будущем как священника. Он пытался служить при церкви, но получал взамен лишь благословение. Пытался поработать разносчиком, но в ответ получал не деньги, а тумаки, брань и обман. Поэтому в итоге он присоединился к огромному количеству беспризорников Барселоны, учась шарить по чужим карманам. О, это было тяжелое испытание. Не раз ему едва удавалось вывернуться и сбежать, скрываясь в запутанных переулках нищей части города, пока его пальцы не обрели некоторую сноровку, не раз приходилось воевать с местной бандой воров, которые не терпели вторженцев на свою территорию. Каждый раз, возвращаясь домой, он сдерживал слезы и молился перед потемневшей иконой, прося простить его грехи и моля о счастье для своей сестры. Он верил, что Бог есть, что он откликнется и отец полюбит их, а они будут счастливы. Затем он стал молиться реже… Потом вовсе перестал.
А в 1483, поздней осенью в приход наведались люди Инквизиции с проверкой, явно по донесению. Тогда как раз пришел к власти великий Торквемада, яро взявшийся за очистку Каталонии и Испании от инакомыслящих. Пьющий священник, да еще и сожительствующий с еврейкой, стал одной из первых жертв Инквизитора. Рамоне и Диего повезло – их попросту выгнали из дома, не убив и не покалечив. По всей Каталонии стали вспыхивать костры, несущие смерть людям, которые хоть в чем-то заставили себя подозревать. Дети оказались на улице окончательно, не имея никаких шансов на будущее. Всё, что у них было – неизбывная тоска по Агате, ставшей приемной матерью, одежда, пара краденых монет и кулон матери, серебряный, очень тонкой работы, изображающий странный символ, похожий на широкий наконечник копья. Диего носил его на своей шее, боясь доверить смешливой и крайне активной Рамоне. Именно в этот момент, пожалуй, стала окончательно формироваться личность Диего – несмотря на относительно юный возраст, он уже нес ответственность за чужую жизнь. Дети ушли из города, еще не зная, куда направиться. Дикие леса и степи вокруг города, несмотря на диких зверей и бандитов, сулили куда меньше опасностей, чем Церковь. Еды не было, но с помощью пары прутиков и осоки он Диего сумел сделать небольшие силки, в которую можно было отлавливать мелких рыбок. Но идти вдоль побережья долго не удалось. Найдя кроличью нору, Диего провел возле нее не один час в засаде, дожидаясь, пока заяц вылезет наружу. Когда это случилось, Диего голыми руками принялся душить зверька, который жестоко исцарапал ему все руки. Свежевать тушку пришлось камнем – но зато дети сумели поесть нормально первый раз за много недель. Это убийство далось Диего крайне тяжело, хотя он и сумел сдержать свои эмоции. Жестокость во имя выживания или смерть от чрезмерного пацифизма и голода? Возможно, если бы не было Рамоны, Диего не сумел бы это сделать…
Дети шли, просто чтобы было ощущение цели. Все места грозили опасностью. Если они проходили мимо деревушек, Диего старался стащить немного сыра, яиц. День, когда удавалось заполучить каравай хлеба был праздником. Затем речь встречных людей сменилась на французскую. Почти полгода Диего и Рамона тайком пробирались через Францию, уже целеустремленно направляясь в Италию. Они не понимали практически ни слова из французского языка, хотя и сумели нахвататься каких-то отдельных слов и фраз. Италия же, теплая, яркая и пахнущая самыми необычайными ароматами, была куда больше похожа на родную Каталонию. И язык был куда более понятен. Ребятам было по пятнадцать, когда они добрались до Венеции. Город бурлил от красочных огней карнавала, который, к слову, совсем не затронул наиболее узкие, влажные и зловонные улицы города. Тут было много иностранцев и двое каталонцев легко могли затеряться среди многоголосой толпы, скрывая свой акцент. Тогда же ребята впервые столкнулись с неожиданной для них нелюбовью итальянцев к испанцам и каталонцам. Тогда же стали узнавать новости со своей родины, укрытой дымом и прахом сожженных людей. И, посовещавшись в своем «доме» – небольшой и более-менее сухой улочке, закрытой парой старых бочек, ребята решили остаться здесь. И даже устроиться более прилично.
Но для этого были нужны деньги… Диего был неплохим вором, но жители Венеции уже давно привыкли к бдительности и к тому же не отличались богатством. Потому, после множества колебаний, он все же решился продать единственное сокровище – кулон матери. Целый день Диего шлялся по Венеции, ища скупщика, который выглядел бы честным. И в итоге ошибся. Тот, оценив кулон, начал доказывать, что он краденый и он не вернет его парню. Диего, естественно, не собирался сдаваться, возмутившись подобной несправедливости. В итоге разгорелся конфликт, посмотреть который собралась небольшая толпа и даже пара стражников, искренне забавлявшихся происходящим. Диего в отчаянии резко протянул руку и схватил кулон, обрывая цепочку и вырывая его из рук продавца. Возможно, он блеснул в солнечном свете, возможно, его остроконечная форма стала заметна на фоне темной стены, но именно в этот момент из толпы почти незаметно выступил человек в капюшоне и подошел к Диего, встав у того за спиной и положив руку на плечо. Хватка была слишком крепкой, чтобы вырваться, но не несла угрозы. Диего хотел было рвануть в сторону, но человек не отпустил его, посмотрел на продавца и что-то совсем тихо сказал, Диего не разобрал слов, слишком напуганный, чтобы думать. Продавец побледнел и протянул обрывок цепочки, потом поспешно отступил назад. Человек же также потащил Диего в сторону. Тот обреченно последовал за ним, дожидаясь жестокой расправы и со всей силы сжимая в руке кулон матери, до крови врезающийся в ладонь. И совершенно не был готов к улыбке и вопросам о себе и своей семье. Сбивчиво ответив, Диего получил наставление пойти в Палаццо-делла-Сета и показать там некоему Антонио, попутно пояснив, что его послал Эцио. Диего кивнул, но не спешил отправляться в указанное место. Пару дней он, ничего не говорив Рамоне, ходил вокруг роскошного здания, сомневаясь, что его вообще туда пустят. Но все же рискнул, понимая, что терять ему нечего…
И не прогадал. Сначала щуплый и неприятный с виду мужчина отнесся к оборванцу с подозрением, но, увидев символ и услышав имя «Эцио» сразу заметно потеплел. Спустя пару часов Диего вернулся за Рамоной, сидевшей все за теми же разбитыми бочками и отвел ее в роскошный дворец. 
Ну и пусть у них были всего лишь две скрипучие койки на первом этаже в старом убежище воров у канала – они были сухими и действительно теплыми. Диего впервые за несколько лет смог действительно выспаться, не вздрагивая от каждого шороха. И Рамона наконец вновь стала смеяться. И впервые выказала свой совершенно дикий норов. Диего и Рамона стали новичками в Гильдии, хотя, почему-то, заниматься им приходилось куда суровее, чем остальным ворам. И к тому же они немало времени проводили, учась обращаться со многими видами оружия. Сначала Диего не хотел давать Рамоне заниматься столь опасным и травматичным делом, но девушка с горящими глазами едва не убила брата его же мечом. Возражений в дальнейшим Диего уже не имел. А спустя полгода им рассказали, что значит символ на кулоне их матери. Мендесы так и не узнали, как он попал к их матери. Отец не говорил с ними ни о чем подобном, по сути он вовсе с ними не говорил. О матери оставалось лишь фантазировать и мечтать… Была ли она ассасином, либо же кто-то из ее предков? Или это лишь совпадение? Кто ей подарил кулон?
Диего не знал. Но он впервые чувствовал себя на своем месте. Им с Рамоной было уютно наконец обрести цель и подобие семьи, ощущать, что они не одиноки. И все же брат с сестрой так навсегда и остались безгранично привязаны друг к другу. А долгий путь и лишения немало их закалили и пригодились в обучении – бдительность, закалка, неплохая физическая тренировка, умение скрываться и быть незаметными. И личные таланты тоже сыграли роль. Пройдя посвящение в 1491 году, Диего получил первое же задание – устранить одного мелкого чиновника. Сделав свое дело, он решил, что убить зайца было куда тяжелее. Затем было следующее убийство. И еще одно. Диего начал подмечать различные тонкости, предвосхищать поступки своих противников – и всегда оставаться в тени. Он научился видеть прежде невидимое, он сумел быть совершенно незаметным и с гордостью каждое утро накидывал на голову капюшон. И, получив свой скрытый клинок, понял, что в любом случае он не первый ассасин в своем роду – тяжесть на предплечье казалась привычной, родной. Чем-то действительно близким и понятным. Провалов у Диего не было. И он мечтал отомстить за Агату и за своего отца Торквемаде, который, как уже было известно, являлся тамплиером. Диего всерьез надеялся на это задание, старательно совершенствуясь, очень много тренируясь… но опоздал. Он не успел добиться должного статуса и в Испанию отправился Эцио. Опять Эцио… Диего был ему благодарен за помощь в свое время, но уже начинал недолюбливать за вездесущесть. Он был уверен, что со многим мог бы справиться не хуже, даже лучше, незаметнее и чище, но все равно, Диего был тут никем, рядовым ассасином. Когда в 1493 году стало известно о провале Эцио в убийстве Торквемады, Диего даже втайне обрадовался. Он хотел сам забрать жизнь Торквемады. Да, это было личное.
Тянулись годы. Диего стал одним из самых успешных ассасинов, всегда оставаясь в тени. Он не давал никому шанса, он ни разу не ошибался. И всегда удерживал эмоции в узде, подчиняясь только Кредо. Рамона также проявляла себя просто потрясающе. Начались отъезды в иные страны, брат с сестрой виделись реже, но все же сохраняли теплоту отношений, взаимное доверие. Только с Рамоной Диего всегда мог расслабиться, посмеяться, рассказать что-то забавное. В деле он всегда был только ассасином, безликим, опасным. За пять последующих лет он прекрасно зарекомендовал себя, наконец добившись приказа – убить Томаса де Торквемаду. Рамоны не было в Венеции к сожалению, Диего отправился один. Он знал, что расскажет ей обо всем по возвращению. Он же никогда не ошибается.

7.Способности
● Крайне талантливый и собранный воин, предпочитает скрытый клинок и кинжал, хотя при желании, как и любой ассасин, может забить врага буквально любым подвернувшимся под руку предметом.
● Не очень хорошо образован, хотя и умеет читать и писать, в основном сосредоточен на владении оружием и тренировках. Тем не менее, говорит на каталонском, испанском и итальянском, правда на последнем со все еще уловимым акцентом, что пару раз становилось причиной конфликтов с итальянцами.
● Отличается прекрасной физической формой, более склонен к ловкости, чем к силе. Очень неплохой альпинист.
● Умеет готовить, охотиться, ремонтировать одежду и обувь и ухаживать за оружием и броней.
● Почти не допускает ошибок в работе. Отлично умеет затаиваться в любом укрытии, будь то толпа, колодец или даже сено.
● Обладает навыком Орлиного Зрения.

8.Связь
Твинк Эцио